Вам наверняка приходилось ожидать перед телефонной будкой, когда телефон наконец освободится. Минуты тянутся нестерпимо медленно, и кажется, что болтун, занявший телефонную будку, нарочно тянет время, видя, что вы торопитесь.
По утверждению американского психолога Барри Рубэка, это не кажется, это так и есть. Он замерил продолжительность разговора более двухсот человек из телефонных будок и обнаружил, что в отсутствие очереди разговор длится в среднем полторы минуты, а если у будки кто-то ждет возможности поговорить, средняя продолжительность разговора – целых четыре минуты.
По мнению Рубэка, это на подсознательном уровне сказывается территориальный инстинкт, свойственный многим обезьянам и другим предкам человека. Не отдавая себе в этом отчета, говорящий рассматривает будку как свою территорию и стремится защитить ее от желающих вторгнуться.
Известно также, что большинство диких животных имеет специфическую «дистанцию бегства», нарушение которой заставляет животное убегать. Ящерица убегает, если к ней приблизиться на несколько метров; для крокодила эта дистанция составляет примерно 40 метров. Воробей и ворона имеют очень маленькую дистанцию бегства, орел и олень – очень большую.
Понятно, что в животном мире этот механизм выполняет защитную функцию. Если в жизненное пространство животного осмелилось вторгнуться другое животное, то от последнего, по всей вероятности, исходит угроза. Человек сохранил в своем поведении этот древний механизм, неосознанно ощущая, что физическое соприкосновение с незнакомцем чревато неприятностью. Совершенно очевидно, что люди испытывают неловкость, если кто-либо другой находится слишком близко. Американский психолог Л. Соммер пишет: «Мне часто приходилось наблюдать, когда двое идут рядом и разговаривают, они неосознанно пользуются тем, что я называю «вальсированием». Сам я в такой ситуации невольно обгоняю своего спутника, в то время как он несколько замедляет шаг и отстает. Тогда я в свою очередь замедляю шаг и некоторое время иду рядом с собеседником. Вскоре, однако, мой собеседник непроизвольно начинает идти быстрее и оказывается несколько впереди меня.
Подобное «вальсирование» применяется продавцами в отношении своих клиентов или хозяином, предлагающим привлекательной женщине пройти в помещение. Во всех этих случаях человек вторгается в чужое личное пространство и смещает его вправо или влево. Кстати, тот же в принципе метод используют при дрессировке укротители львов».
А вот еще одно наблюдение, которое принадлежит психологу Дж. Фасту. «Не так давно я обедал с одним психиатром. Мы сидели в приятном ресторане за стильным маленьким столиком. В ходе нашей беседы он взял пачку сигарет, закурил одну и положил пачку перед моей тарелкой. Он продолжал разговаривать, а я его слушал, но меня что-то беспокоило, и по мере разговора я все больше ощущал внутреннюю тревогу. Мой знакомый между тем стал передвигать посуду по столу, приближая эти предметы все ближе и ближе к моему краю. Потом он наклонился через стол ко мне, продолжая излагать свою точку зрения. Однако я не очень внимательно слушал его аргументы, потому что испытывал все большее беспокойство.
Наконец он сжалился надо мною и сказал:
– Я просто преподал тебе элементарный урок бессловесного языка.
Удивленный, я спросил его:
– Каким образом?
– Я агрессивно угрожал тебе, бросил вызов. Я поставил тебя в такое положение, что ты был вынужден защищаться, и это стало беспокоить тебя.
Все еще не понимая, в чем дело, я спросил его:
– Но как? Что ты делал?
– Для начала я стал передвигать сигареты, – объяснил он. – По бессловесному соглашению мы разделили с тобой стол на две части: половина – тебе, половина – мне.
– Я не знал о таком соглашении.
– Конечно, не знал. Однако все придерживаются такого правила. Мы разделили эту территорию на две части в уме. Обычно мы делим стол путем такого цивилизованного, но не выраженного словами соглашения. Но я нарочно подвинул свою пачку сигарет в твою зону. Хотя ты не осознал, что я сделал, ты почувствовал угрозу с моей стороны, ощутил беспокойство. Когда же я продолжил агрессию, стал передвигать тарелки и столовые приборы на твою территорию, ты стал все больше и больше беспокоиться, хотя не понимал причины этого.
Так я первый раз познакомился с тем, что каждый из нас владеет своей территориальной зоной. Мы переносим эти зоны с собой и по-разному реагируем на их нарушение. Впоследствии я сам попытался вторгаться в чужие зоны, когда мой собеседник не подозревал, что я делаю.
Однажды я ужинал в итальянском ресторане вместе со своей супругой и другой парой. Ради эксперимента я передвинул бутылку с вином в «зону» моего друга. Затем, продолжая разговаривать, я сдвинул салфетку и стакан с вином на «территорию» своего собеседника. Он стал ерзать в кресле, отодвинулся от стола, а затем совершенно неожиданно взял бутылку с вином и вернул ее на прежнее место.
Таким образом он перешел к обороне, а затем к контрнаступлению».
Из этих домашних опытов можно сделать следующие выводы. Вне зависимости от того, насколько ограниченным является окружающее нас пространство, у каждого из нас имеется зона или территория – та область, которую мы будем стараться сохранить от внешнего вторжения. Каким образом мы будем защищать эту область, как мы реагируем на внешние посягательства, можно наглядно увидеть, рассчитать и во многих случаях использовать в конструктивных целях. Все эти реальности составляют основу для бессловесного общения. По сути дела, охрана личных зон является одним из главных принципов бессловесного общения.
Разным людям ощущение неловкости от приближения другого свойственно в разной мере. Американский психолог Филип Зимбардо провел широкомасштабное исследование такого распространенного психологического явления, как застенчивость. В частности, он наблюдал поведение посетителей студенческой столовой. Зимбардо обратил внимание, что люди, опасающиеся контактов с окружающими, стремятся в буквальном смысле оградить себя. Усаживаясь в столовой на свободные места, они подальше отодвигают соседние стулья либо стремятся загромоздить их какими-то личными вещами, чтобы не допустить приближения возможного собеседника. Такая стратегия встречается довольно часто, и любой из нас может наблюдать ее в подобной ситуации. Таким образом, стремление сохранить почтительную дистанцию – верный признак недостаточной уверенности в себе, повышенной тревожности. И наоборот – спокойный, уверенный в себе человек меньше озабочен неприкосновенностью «своих границ». Человек напористый, даже агрессивный склонен к буквальному расширению своих границ: об этом свидетельствуют, например, вытянутые или широко расставленные ноги, размашистые жесты, как бы случайно касающиеся окружающих предметов и людей.
В то же время для людей, склонных к агрессии, характерна обостренная чувствительность к нарушению их личного пространства, которое к тому же чрезвычайно расширено. Американский психиатр Огастас Кинцель, работая в тюрьме для особо опасных преступников, заметил, что некоторые из них предпочитают пребывать в одиночных камерах, несмотря на тяжесть такого вида заключения. Он обнаружил, что именно эти люди проявляли наиболее яростные вспышки гнева. Может быть, этим людям требуется больше пространства для сохранения самоконтроля?
Доктор Кинцель выяснил, что многие из людей, виновных в насильственных преступлениях, жаловались, что их жертвы «лезли к ним». Правда, тщательный опрос свидетелей показывал, что преступники нападали на людей, которые не сделали им ничего плохого, а лишь приблизились к ним. Эти приступы насилия происходили как в тюрьме, так и вне ее стен, поэтому нельзя было их объяснить лишь тюремной атмосферой.
Для того чтобы разобраться в причинах этих вспышек насилия, доктор Кинцель провел в тюрьме эксперимент с пятнадцатью заключенными. Восемь из них были осуждены за нападения с применением насилия, а семь – за другие преступления. Заключенных просили встать в центре пустой комнаты, в то время как экспериментатор медленно приближался к ним. Каждый из участников эксперимента должен был сказать: «Стой!», когда экспериментатор подходил к ним слишком близко.